Завораживающая стремительность и тягучая неспешность, в каждом движении – восточная грация, в каждой линии – бесконечная выразительность. Колдовство, шагнувшее за рамки танца.

 Веера, барабаны, бубны - танцовщицы из театра национального корейского танца «Ариран KZ» словно исполняют ритуал, и вот уже ловлю себя на мысли, что нахожусь под каким-то удивительным гипнозом. Мелькают барабанные палочки, звуки древних барабанов заряжают воздух неукротимой энергией, смешиваясь в непривычную для слуха мелодию. С сожалением отрываю глаза от магического действа с барабанами «самго му», чтобы успеть навести фокус и щелкнуть кнопкой фотоаппарата. Знакомство с участницами коллектива добавило удивления: оказалось, что народный корейский танец исполняли девушки-казашки, да еще и непрофессиональные танцовщицы, для которых танцевальное искусство - любимое хобби.
 
 - У нас полное взаимопроникновение культур, - поясняет руководитель театра национального корейского танца «Ариран KZ» И. Пак. – Чтобы постичь красоту и гармонию танца, вовсе не обязательно принадлежать к тому или иному этносу, куда важнее желание и душевный настрой.
 
 Впрочем, сама Ирина Владимировна в мир корейского танца шла, что называется, на сопротивление. Ну не принято было в Чимкенте восьмидесятых годов столь серьезное увлечение этнической   культурой. На отделение хореографии Чимкентского педагогического института культуры И. Пак поступила после десятка лет в самом известном ансамбле города «Айголек». 
 

 С преподавателями, признается, повезло. Имя одного их них – преподавателя этнографии Виктора Цоя – вспоминает с теплотой до сих пор. Как упорно он вел ее,  единственную свою студентку-кореянку, к корейскому танцу, убеждая, что она буквально обязана сдать его в качестве государственного экзамена. Учебным пособием стала старая фотопленка с кадрами основных позиций корейского танца. Музыка была добыта случайно. Одним словом, все каким-то образом складывалось так, что корейский танец буквально сам шел навстречу. Работа над постановкой, вспоминает Ирина Владимировна, шла практически вслепую, но танец с платками и молодежный стали для госкомиссии настоящим открытием, невиданной экзотикой. Экзамен был сдан успешно, а Ирина поняла, что нашла свое призвание. Очень скоро обрела и единомышленников, когда пришла работать хореографом во Дворец машиностроителей. 
 

 
 Директор И. Ким предложила молодому специалисту организовать молодежный ансамбль. Корейская молодежь Чимкента потянулась сразу: приходили одни, приводили других. Шли не только ради танцев, но и для общения, совместного досуга. Возник своего рода клуб по интересам. Много пар там образовалось, свадьбы играли дружно. Также дружно влились в образованный в конце восьмидесятых годов корейский этнокультурный центр. Ансамбль «Чосон» из Чимкента был неоднократным участником ежегодного фестиваля корейской культуры «Апрельская весна» в Алматы, заняв на одном из них второе место. В сложные для страны годы на заре независимости интерес к танцам угас и ансамбль прекратил существование.
 
 Самульнори – корейский вид музыкального искусства, игра на самобытных народных ударных инструментах. Корейские слова «са» и «муль» переводятся как «четыре инструмента», а «нори» обозначает глагол «играть». Каждый из четырех барабанов символизирует иероглиф, связанный с небом: молнию, тучи, гром (или ветер) и дождь. Музыка, извлекаемая из этих инструментов, подобна неукротимой стихии. 

 В 2008 году И. Пак основала театр национального корейского танца «Ариран KZ» - и он снова стал единственным на всю область подобным коллективом.
 
 - Сегодня мы работаем в тесном сотрудничестве с областным корейским этнокультурным объединением, - говорит Ирина Владимировна. - Нас поддерживает и его председатель Ю. Югай.
 
 Без этого коллектива сегодня не обходится ни одно мероприятие, связанное с корейскими праздниками, традициями и обычаями.
 

 
 Положение, что называется, обязывает, поэтому акцент именно на традиционные корейские танцы. Мы должны сохранить национальную культуру в ее неизменном виде, - поясняет Ирина Владимировна. - Наши барабаны — от маленьких до больших — привезены из Южной Кореи, инструменты в Казахстане редкие и весьма дорогостоящие. Но именно барабаны — основа основ корейской музыкальной культуры. Их ритмы — неотъемлемая часть национальных торжеств. Корейцы верят, что эти магические звуки разгоняют злых духов и призывают силы добра. «Самго му» — большие барабаны — инструменты для императоров, высшей знати, «сальмунори», «букчум», «бубны» — для простолюдинов, крестьян. С их помощью люди обращались с высшим силам, просили о богатом урожае. Поэтому это больше, чем танец, скорее, ритуал. Главное – проникнуться духом игры. Соблюсти ритм, расставить акценты, показать нюансы, отработав технику. В этом вся тонкость и сложность. И я очень благодарна своим ученицам за такой интерес, внимание к корейской культуре, за труд, а ведь многочасовые репетиции и работа на сцене — это колоссальная отдача сил.
 
 Невольно соглашаюсь с их руководительницей, когда, любуясь хрупкими танцовщицами, удивляюсь их силе и выдержке. Поразительная синхронность действий превращает барабанные удары в полифонию звуков, а веера — в палитру красок. А в обычной, далекой от творчества, жизни С. Тилебалды — юрист, сотрудница прокуратуры Абайского района, Э. Ахметова — выпускница Казахстанского колледжа транспорта и коммуникаций, будущий диспетчер, М. Шамшутдинова — студентка второго курса ЮКГУ им. Ауезова, будущий архитектор, А. Жолдас окончила первый курс строительного факультета ЮКГУ им. Ауезова. Каждая из них признается, что, как бы ни сложно было совмещать работу, учебу и участие в ансамбле, жизнь без танца уже сложно представить. 
 
А. Масалева